Диалог Пожалуй, это последняя литературная тайна XX, вокруг которой существует заговор молчания. Точнее - полумолчания. Всем известно, что главная, закатная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Теперь, когда открылись архивы и напечатаны многие документы и свидетельства, мы знаем, как власти преследовали Пастернака, как пытались помешать выходу "Живаго" на Западе, как давили на итальянского издателя Фельтринелли, как командировали советских литераторов и чиновников в Европу, пытаясь направить общественное мнение против романа.Но это всего лишь половина истории. Выход "Доктора Живаго" по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому Агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Именно русский текст вызывал ярость чиновников - ведь именно он, в духе XX съезда партии, должен был появиться в Москве. Кремлевский запрет и выход книги у "врагов" перечеркивал всю советскую пропаганду "нового курса" КПСС.Понимая сложное положение Москвы, американская разведка (ЦРУ) решила нанести болезненный удар и напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте.Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет. В Соединенных Штатах и Европе он разыскал не только архивные документы и свидетельства секретных агентов и исполнителей, но записал воспоминания людей, напрямую вовлеченных в печатание книги.Разумеется, Борис Пастернак не имел никакого отношения к ЦРУ, да и ЦРУ им нисколько не интересовалось. "Отмытый роман" - это всего лишь приключение рукописи, но такое приключение, в котором, как в вихре, завертелись города и страны, издатели и переводчики, деньги и возлюбленные, фальсификаторы и правдолюбцы, разведчики и идеалисты, Пастернак и русские эмигранты, классическая литература, контрабанда и Нобелевская премия.