Кто-то умный когда-то сказал: «Россия соткана из двух миров -- из мира дивной природы и мира уникальной культуры. Когда их не будет, не станет и России». Мир русской культуры рухнул давно. Мир природы ускользает от нас, просачиваясь сквозь пальцы. Он тает в тисках алчности железной пяты мегаполисов, пожирающих все больше земного пространства. Разрушается цепочка мировой гармонии: от необъятного безжизненного космоса -- к живой природе -- к одушевленной твари -- к разумному человеку. Разрушение началось с конца, с человеческого разума. В результате по принципу домино гибнет мир животных, мир одушевленных тварей, исчезает живая природа. Жизнь огромного мира природы, жизнь животных уходят с земли, изгоняются. Представлял ли себе хотя бы частично такое развитие событий Пришвин М. М.? Представлял ли себе Михаил Пришвин мир природы исчезающим, превращающимся в мираж, в иллюзию на глазах почти одного поколения? Представлял ли себе автор «Черного араба», что Аральское море просто исчезнет, испарится, превратиться в ничто... а русский север, его заповедный «край непуганых птиц» станет зоной экологической катастрофы? Представлял ли себе все это певец мира природы, поэт мира природы, каким был М.М. Пришвин, этот Тютчев в прозе, но в прозе поэтической, воспевающей философию мира как единого универсального целого: космос -- живая природа -- одушевленная тварь -- разумный человек. Михаил Пришвин был простым и мудрым человеком, удивительно цельным и чистым, быть может, даже и наивным. Всю жизнь он сохранял в себе максимализм молодости и юношескую экзальтацию. Это Пришвин назвал реки и озера «глазами земли». Это он, Пришвин, смог так придумать: «весна света». Только он мог описывать торфяные болота как «кладовые солнца» и тронуть рассказом о «горячей душе дерева» или «бездонной нежности зверей».