Книга Алексея Иванова, лауреата множества литературных премий, автора знаменитых романов «Золото бунта», «Сердце Пармы», «Географ глобус пропил», знакомит читателей с теми местами, где происходит действие всех этих романов, и прежде всего — с рекой Чусовой. Чусовая — река легендарная. Возможно, в России из всех уральских рек только Чусовую и знают. Так уж сложилось: говорят — «Урал», вспоминают — «Чусовая». И не случайно. Урал без Чусовой — как паруса без мачты, как кони без упряжки, как планета без орбиты. В прошлом «государева дорога», по которой шли «железные караваны», ныне — прекрасный туристический маршрут, по которому скользят байдарки, непревзойденный национальный парк горнозаводской природы, Чусовая тесно вплелась в историю Пермского края, историю Урала, историю России. А с легкой руки Алексея Иванова, одного из лучших отечественных писателей, — еще и в историю современной русской литературы. История России не исчерпывается судьбами ее столиц и Золотым Кольцом, поэтому книга «Message: Чусовая» — не краеведческий опус, интересный только местным жителям. Книга рассказывает об удивительной уральской реке Чусовой как о живом существе, скажем, дереве, которое то теряет листву, а то отягощается плодами. За тысячу лет своей истории Чусовая сохранила многие смыслы исчезнувших цивилизаций, впитала их и сделала своими. Роль Чусовой зеркальна, к примеру, роли Невы, в устье которой Петр «прорубил окно в Европу». А верховья Чусовой — это ворота в Сибирь. Пятьсот лет Чусовая была проливом между Сибирью и Россией. И этот объединительный, человечный архетип дороги структурировал жизнь на реке. Здесь через Уральский хребет на поклонение своим святым горам шли язычники, пробирались в Югру, в страшную страну «яджуджей и маджуджей», булгарские купцы. Здесь сквозь все преграды прорвался Ермак, а по его следу пролегла Государева дорога, по которой в дикие и бескрайние леса Сибири уходили бесстрашные русские землепроходцы. Чусовая стала «рассединой земной» для непокорных раскольников. Здесь плыли «железные караваны» горнозаводских судов, плоты спецпереселенцев эпохи ГУЛАГа и легкие лодки любопытных туристов. Чусовая рассказала России о таинственной иконографии «Пермского звериного Стиля», о страстной мольбе деревянных Христов, о прозрениях святого Трифона Вятского, о дерзаниях Строгановых и железной хватке Демидовых, о волшебной «Малахитовой шкатулке» и горьком опыте «узников совести». Не просто перечислить достопримечательности, а найти во всем этом многообразии единство, выявить главную идею, прочесть реку как текст и представить ее как послание, актуальное всегда и для всех, — вот главная заслуга этой книги. Книга впервые публикуется в авторской редакции. История России не исчерпывается судьбами ее столиц и Золотым Кольцом, поэтому книга "Message: Чусовая" - не краеведческий опус, интересный только местным жителям. Книга рассказывает об удивительной уральской реке Чусовой как о живом существе, скажем, дереве, которое то теряет листву, а то отягощается плодами. За тысячу лет своей истории Чусовая сохранила многие смыслы исчезнувших цивилизаций, впитала их и сделала своими. Роль Чусовой зеркальна, к примеру, роли Невы, в устье которой Петр "прорубил окно в Европу". А верховья Чусовой - это ворота в Сибирь. Пятьсот лет Чусовая была проливом между Сибирью и Россией. И этот объединительный, человечный архетип дороги структурировал жизнь на реке. Здесь через Уральский хребет на поклонение своим святым горам шли язычники. Пробирались в Югру, страшную страну "яджуджей и маджуджей", булгарские купцы. Здесь сквозь все преграды прорвался Ермак, а по его следу пролегла Государева дорога, по которой в дикие и бескрайние леса Сибири уходили бесстрашные русские землепроходцы. Чусовая стала "рассединой земной" для непокорных раскольников. Здесь плыли "железные караваны" горнозаводских судов, плоты спецпереселенцев эпохи ГУЛАГа и легкие лодки любопытных туристов. Преславное чудо, небо украшено звёздами, земля цветами, Петербург господами, Москва церквями, Дон казаками, Казань татарами, Утка косыми лаптями, Пермяки грязными местами, Шайтанка хвастунами, Мартьянова зипунами, Волегова токунами, Илимка колдунами, Кын бражниками. Наговор старого чусовлянина Надо провести эксперимент. Выбрать какого-нибудь подростка, желательно не совсем уж троечника, и спросить его: какие бренды Среднего Урала ты знаешь? Он замнётся: "Ну-у... Екатеринбург... Там Ельцин царя расстрелял. Ну, Бажов - малахитовый цветок, Синюшкино копытце, самоцветы, Данила-мастер... Нижний Тагил: там мы китайцам танки продаём. Что ещё?.. А-а! Река там есть ещё такая со скалами - Чусовая!" Чусовая - река легендарная. Возможно, в России из всех уральских рек только Чусовую и знают. Так уж сложилось: говорят - "Урал", вспоминают - "Чусовая". И не случайно. Урал без Чусовой - как паруса без мачты, как кони без упряжки, как планета без орбиты. Дело не только в красоте её берегов и не только в производительности доменных печей на её заводах. Почти полтысячелетия Чусовая в целом определяла ритм и масштабы освоения огромного края. Она была тем проливом, по которому Русь перетекала в Сибирь, и поэтому оказалась "становой жилой" уникального организма - уральской "горнозаводской цивилизации". Триста лет назад "цивилизация" горных заводов чугунной цепью оковала Уральский хребет, и нынешние города и деревни - осколки этой цепи. Иногда они прекрасны, как античные черепки, иногда пугают своей уродливостью. Но это была подлинная цивилизация, где всё было увязано со всем: умение сделать дело зависело от древних языческих треб, нравы народа зависели от глухоты лесов и неприступности гор, выплавка чугуна зависела от количества снега в узких скалистых долинах. Горные заводы Урала для всей необъятной России отливали пушки, ковали серпы и кандалы. Эта "цивилизация" начала формироваться задолго до появления собственно горных заводов, а наследие её не исчерпано и доныне, уже много позже её исчезновения. Почему так получилось? Потому что Чусовая оказалась столь мощным и ёмким "носителем информации", что никакие социальные и общественные катаклизмы не могут распылить эту информацию бесследно. Чусовая столь органично зафиксировала эти смыслы истории, что они сделались самодостаточны и, прекращая существовать в одной форме, продолжали бытие в другой. Была Чусовая Государевой дорогой, была трассой для "железных караванов" - ныне стала прекрасным туристским маршрутом, непризнанным ещё национальным парком горнозаводской природы, истории и культуры. Как это ни удивительно, но целостного и комплексного описания феномена Чусовой до сих пор не существовало! Тому есть веские причины. В начале прошлого века ещё попросту не были сформулированы те критерии оценки, по которым мы сейчас вычленяем локальный "блок" социоэкологических отношений - "горнозаводскую цивилизацию". А в советское время слишком многие темы оказывались под запретом. Но разве можно полноценно охарактеризовать Чусовую, не сказав добрых слов о святом Трифоне Вятском, Строгановых и Демидовых? Поэтому "советские" книги о Чусовой - обычные путеводители размером с ладонь и толщиной в палец. Глубиной содержания они не страдали, а были просто более-менее подробными каталогами достопримечательностей: "Посмотрите направо, посмотрите налево..." В общем, автору кажется, что пришло время новой книги о Чусовой. MESSAGE: ЧУСОВАЯ Алексей Иванов Часть седьмая. ЧЬЯ ТЫ ТЕПЕРЬ, РЕКА ТЕСНИН? Сражения на Западно-Уральской ветке отличались особенной ожесточённостью. Главной ударной силой того времени были бронепоезда. Эти железные чудища врывались на станции, сокрушали противника огнём орудий и пулемётов и высаживали десант. Затем подходили основные силы, которые рассредоточивались по округе. В осенних уральских лесах, в узких лощинах меж гор и скал бронепоезда были страшным, непобедимым оружием. "Бронепоезда бросали в самое пекло сражений с азартом, подчас превосходившим все рамки разумного риска. Они использовались в основном как ударное наступательное средство, а для стабильной обороны применялись крайне редко", - пишет о войне бронепоездов исследователь этого феномена С. Ромадин. Действительно, даже отступление под прикрытием бронепоездов выглядело как серия локальных атак с последующим отходом на всё более дальние рубежи. "Создавались они обычно без каких-либо чертежей, буквально в течение суток. Это были товарные вагоны, угольные пульманы либо платформы с сооружёнными на них блиндажами из шпал, брёвен, досок, рельсов, мешков с песком или металлической стружкой, кусков металла и т. п. Часто встречались и бронелетучки - один вагон с орудием, намертво закреплённым на его лобовом торце и способным вести огонь только вдоль направления железнодорожного полотна. В бортах вагона устраивались бойницы для пулемётов и винтовок. В качестве тяги применялся любой подвернувшийся под руку паровоз, и лишь изредка котёл его обкладывали мешками с песком. Конструкторы импровизированных "бронепоездов", являвшиеся, как правило, их командирами, в подавляющем большинстве были малограмотны в военно-техническом отношении настоятельно требовала решения всё большего круга задач: прорыв (таран) фронта противника, поддержка наступления пехоты и кавалерии, преследование противника, захват и удержание тактически важных пунктов до подхода своих войск, борьба с неприятельскими бронепоездами, разведка, рейдирование, прикрытие отхода своих частей... Всё это требовало немедленного улучшения материальной части и подготовки команд "сухопутных броненосцев", - пишет С. Ромадин. В марте 1918 года в составе Красной Армии появился Центральный совет по управлению бронечастями РСФСР. В августе он был реорганизован в Центральное броневое управление (Центробронь). Это управление разработало унифицированные проекты бронепоездов и занималось организацией баз по их строительству. На железных дорогах Урала бронепоезда обычно состояли из 5, 7, 9 единиц подвижной техники. Спереди и сзади стояли платформы с мешками, заполненными песком. Они предохраняли поезд от гибели на мине, заложенной под рельс. За ними громоздились артиллерийские вагоны с вращающимися орудийными башнями. Затем стояли бронированные вагоны с пулемётными башенками и винтовочными амбразурами; в этих вагонах ехал десант. В центре поезда находился штаб-вагон и закрытый бронёй паровоз. Экипажи красных бронепоездов состояли из железнодорожников, строивших эти поезда, или революционных матросов, присланных на Урал с Балтики или Чёрного моря. Строились красные бронепоезда на Чусовском и Пермском механическом заводе; вооружались орудиями Мотовилихинского сталепушечного завода. На Западно-Уральской ветке железной дороги особо яростные схватки разгорелись за станции Кормовище и Крутой Лог. На станции Кын красные сумели отбить белогвардейский бронепоезд "Адмирал Колчак". Здесь же совершила свой подвиг комсомолка Лиза Пылаева, выкравшая секретные документы из штаб-вагона белого бронепоезда. Трагедией 1-го Морского Кронштадского полка известны сражения на Гороблагодатском тракте (Кушва - Серебрянский завод - Ослянская пристань - станция Кын - станция Кормовище - сёла Верхние и Нижние Исады-Кунгур). Кронштадский полк оборонялся в декабре 1918 года в районе Верхних и Нижних Исад, где от Гороблагодатского тракта отходит дорога на Лысьву. В советское время гибель балтийских матросов преподносилась как беззаветный подвиг революционных "братишек". На ниве восславления особенно постарался писатель Всеволод Вишневский. Заочно его одёрнул пермский историк Игорь Капцугович: "Нам представляется, что чрезмерная идеализация революционности вновь сформированного полка является неуместной, а если говорить точнее - она не соответствует исторической действительности. К сожалению, некоторым произведениям Вс. Вишневского присущи литературно-художественные обобщения, в которых подлинные исторические события чередуются, а чаще подменяются патетическими преувеличенными характеристиками 1-го Кронштадского полка в целом". На место боёв полк прибыл в общем деморализованным; четверть личного состава в дороге дезертировала. Напор белых оказался очень силён, а руководство красных - некомпетентно. 13 декабря полк попал в окружение. Часть матросов сдалась, часть захватили спящими, а часть - дралась до последнего. Но белые не стали разбираться и "скопом" казнили больше 500 моряков - расстреляли или закололи штыками. Местные жители вспоминали: "У белых все штыки в крови, кровь замёрзшая. Запах воздуха-то был смертный, так кровью всё и дышало". Командирами полка были офицеры П. Кокоулин и Н. Татаринов (они в той бойне уцелели) - будущие лидеры белогвардейского мятежа 1919 года в кронштадских фортах Красная Горка, Серая Лошадь и Обручев. Некоторое время балтийцам на Гороблагодатском тракте помогал красный эскадрон во главе с К. К. Рокоссовским - будущим маршалом. Балтийские матросы сражались не только "в пешем строю", но и на "сухопутных броненосцах" - на бронепоездах. Особую память оставил о себе красный бронепоезд № 2. Построенный чусовскими рабочими, укомплектованный матросами с балтийских крейсеров (в том числе и с крейсера "Аврора"), он умел прорываться в самый жар боя и своим огнём обращал белогвардейцев в бегство. В начале декабря белые поймали бронепоезд № 2 в ловушку у разъезда Сухой Лог, разобрав рельсы впереди и позади бронепоезда. Три дня бронепоезд, неподвижный, сражался в окружении. Потом экипаж взорвал его вместе с собою. Уцелело только несколько человек. После той схватки разъезд из Сухого Лога переименовали в Палёный Лог. Для обретения статуса национального парка горнозаводской природы, истории и культуры у Чусовой есть почти всё. Чусовая опутана дорогами, шоссейными и рельсовыми, - приезжай как хочешь. Не хватает только инфраструктуры: заправок, гостиниц, кафе, рейсовых автобусов. А персонал для этой инфраструктуры пока что сажает картошку и гонит самогон. Туристский потенциал Чусовой всеобъемлющ: и летние виды путешествий, и зимние; и большие, и малые маршруты; и сложные, и простые. Можно организовать всё, что угодно: проживание на берегу в домике или в палатке, рыбалку, натуральные продукты, сплавы на байдарках, катамаранах, надувных плотах и лодках, лыжные прогулки и походы, горнолыжные трассы, экскурсии по музеям, занятия спелеологией и скалолазанием. Чего ещё? Дайвинг на прудах? Парапланы с гор? Снегоходы на льду? Да пожалуйста! На Чусовой найдётся место даже экстрасенсам и "контактёрам", так как именно в бассейне Чусовой, на реке Сылве, находится знаменитый "М-ский треугольник" - территория в районе села Молёбка. Здесь в 90-е годы ХХ века разразился бум свидетельств о различных аномальных явлениях. Да и сама Чусовая не раз видала НЛО. Например, газеты от 6 августа 1914 года рассказывают о гигантских небесных огнях над станцией Чусовской. Огромный регион может жить туризмом лучше, чем он жил горными заводами или лесосплавом. А он живёт подаяниями... Сейчас границы России открыты, и перед туристами распахнут весь огромный мир. Где желаете побывать? В снегах Килиманджаро? На порогах Замбези? В Гранд-каньоне? Какие чудеса ещё угодны?.. На туристском небосклоне горят тропически-яркие сверхгиганты. И в зареве этих светил блёкнет, теряется неяркая звезда Чусовой. Чего на Чусовой есть интересного? С точки зрения глянцевого журнала - ничего. Какая красота, какая поэзия может быть в ржавых домнах старинных заводов? Но в сиянии щедро разрекламированных туров не видится ли вам химически-фальшивый отблеск неона, отсвет шоу-бизнеса? Пусть расцветают все цветы. Чудеса природы прекрасны, спору нет. Но уже по одному тому, что они - чудеса, они в чём-то лишены подлинности. Они не в силах заставить зазвучать какую-то очень важную струну в человеке. Может быть, эта струна называется душой. Обращаться к душе наивно и совсем не современно. Но что же тогда ещё, как не душу, пленяет Чусовая своими сумрачными красотами и не слишком-то гостеприимными берегами? Вот пройден маршрут, вот остались позади долгие вёрсты и непогода, вот забываются отмели, усталость и тяжесть весла в руках. И вдруг вы ощущаете, что душа ваша стала как-то чище, светлее, просторнее. Это потому, что она обрела новое измерение, новые связи - не только с пространством, но и со временем. Потому что тайна притяжения Чусовой не только в километрах и пейзажах. Тайна Чусовой в обретении своего рода-племени... И вдруг начинаешь воочию видеть на хмурых скалах быстрые тени "железных караванов", когда-то пронёсшихся мимо, а в разлёте облаков вдруг узнаёшь размах крыльев лебедей Ермака, вечно плывущих в синеве над Чусовой. Алексей Иванов Алексей Иванов родился в 1969 году в Перми, в семье инженеров-кораблестроителей. После школы поступил на факультет журналистики Уральского университета (Свердловск), однако диплом защитил на факультете истории искусств. В те же годы дебютировал с первой повестью на страницах журнала "Уральский следопыт". Вернувшись в Пермь, Иванов сменил немало профессий: работал сторожем, школьным учителем, журналистом, преподавателем университета, а также гидом-проводником в турфирме, что привело его к увлечению краеведением. В процессе работы над романом "Сердце Пармы" организовал детский художественный краеведческий музей. В 2003 году в Перми вышла первая авторская книга. Иванов номинировался на премию "Букер - Открытая Россия" и трижды - на премию "Национальный бестселлер". Лауреат литературных премий "Эврика!", "Старт", "Ясная поляна", а также премий имени Д. Н. Мамина-Сибиряка и имени П. П. Бажова. Финалист премии "Большая книга" 2006, приз читательских симпатий "Большой книги" 2006.