Восприятие изобразительного искусства не остается всегда одинаковым. Случается, что оценки того или иного явления в искусстве меняются несколько раз в столетие. Так случилось с салонным искусством XIX века, которое считается главным противником нарождавшегося в ту эпоху модернизма. Современники были уверены, что салонная живопись и есть самая правильная. А творческие поиски новаторов, отвергавших эстетические принципы академизма, объявлялись «мазней» и «фокусничаньем». Потом, когда модернисты завоевали мир, стало принято думать, что их ближайшие предшественники (а во многих случаях – и учителя) лишь бездушно копировали природу, шли на поводу у обывателя, диктовавшего им свои малоразвитые вкусы. Но прошло сто с небольшим лет, и традиционалисты заняли достойное место рядом с новаторами. Термин «салонное искусство» появился в XVIII веке, когда в «Квадратном салоне» Лувра в Париже стали устраиваться – под патронажем самого короля – художественные выставки. Постепенно возникло художественное явление, которое стали обозначать этим словом. В основе салонной живописи – так называемая академическая манера: совершенство рисунка, изящество линий, тонкая проработка цвета, тщательная детализация, «возвышенный» и понятный сюжет, а главное – рационалистически выверенная система правил, предписывающая подход к изображению того или иного объекта или группы объектов. Эффектная композиция картины, виртуозность кисти, стремление выразить идеал, готовность служить «прекрасному» – вот основное, что требовалось от художника. Мастера не столько выражали себя, сколько создавали образ красоты, который удовлетворял хорошему вкусу их современников; увы, порой «хороший вкус» понимался как нечто раз навсегда данное и не развивающееся, неизменное. Оттого многие картины выглядят искусственными, застывшими, надуманными, порой слащавыми – и техническое мастерство их не спасает. Название «салонное искусство», распространившееся далеко за пределы круга живописцев, выставлявшихся в «Квадратном салоне», возникло потому, что академистов и «неоклассиков» поддерживали жюри официальных живописных выставок Парижа, строго отбиравшие произведения, которым суждена была встреча с большой публикой. Среди художников этого направления встречаем имена Амори-Дюваля, Глейра, Шопена, Кутюра, Кабанеля, Бугро, Делоне, Доре, Лефевра, Каролюс-Дюрана, Перро, Ленуара, Г. Синьяка, Годварда, Блааса, Больдини, Беро, Жерве, Тиссо. Нередко любители живописи вздыхали о дальних пределах, а художники искали вдохновения вдали от просвещенных столиц, в «диких» странах, не подверженных влиянию цивилизации. Причем было совершенно все равно, Индия это или Иран, Китай или Средняя Азия: речь шла о культуре. Многие восточные страны являлись колониями супердержав Великобритании, Франции, Испании, и отправиться туда, своими глазами увидеть экзотическую природу, архитектуру, жителей было делом несложным. Конечно, художники-ориенталисты не стремились глубоко постичь чуждый им восточный мир – для этого, в конце концов, они имели свой собственный, который тоже предпочитали не анализировать, а изображать как уравновешенное и гармоничное целое. Но на Восток манила сказка, ожидание праздника, какого-то совершенно иного бытия (ведь и Поль Гоген покинул Францию в поисках своего тропического рая!). Европа жаждала новых сказок – братья Гримм и Шарль Перро уже наскучили ей. И она получила свои сказки… Их доставляли просвещенному миру Жером, Фромантен, Брест, Белли, Шрейер, Бонна, Пазини, Леконт дю Нуи, Гийоме, Ре-ньо, Кордеро, Корроди, Бриджман, Бауэрнфайнд, Уикс, Эрнст, Дойч, Логсдейл, Мюллер, Фишер.