Из беседы с Виктором Кирхмайером на Deutsche Welle radio: Роман Кристиана Крахта "Фазерланд" - важнейший немецкий роман 90-х - уже стал каноническим. В 50-х немецкий философ-неомарксист Теодор Адорно сказал: "После Освенцима нельзя писать стихов". И вот пришло поколение, которое взялось бытописать свое время и свою жизнь. С появлением романа "Фазерланд" Кристиана Крахта в 95-ом году часы идут по-другому. Без этой книги, без этого нового климата было бы невозможно появление новой немецкой литературы. Кристиан Крахт - второй член "поп-культурного квинтета" молодых немецких писателей. Обладает всеми качествами, которые противопоказаны "настоящему" писателю: высокомерен, подчеркнуто хорошо одет, ездит на небесного цвета "Порше". На вопрос:почему никогда не дает интервью,- отвечает: "Я очень богат". "Фазерланд" - первый роман Крахта. Главный герой романа путешествует по Германии или, как он сам говорит, "прощается с этой безобразной страной, населенной уродливыми и глупыми людьми". Главы романа - это череда вагонов первого класса и бесконечных вечеринок с кокаином, сексом и алкоголем. Литературные критики восприняли роман как наглую провокацию. Мартин Хильшер думает иначе: Жест провокатора основан на том, что он знает или думает, что знает, что правильно, куда надо идти. У него есть "образ врага". Крахт, который пьет шампанское и ездит на "Порше" на самом деле полон сомнений. Весь его организм протестует против этого бессмысленного существования. В свои 28 он уже переживает экзистенциальный кризис, который обычно настигает мужчин между 40 и 50-ю. И постоянная рвота - не что иное, как саботаж. В конце романа у героя возникает идея покончить жизнь самоубийством, но он отказывается от своего замысла только потому, что не воспринимает этот мир всерьез. В прошлом году в Германии была опубликована антология "16-ти молодых немецких писателей под названием "Месопотамия", составителем которой был Кристиан Крахт. Ее эпиграф гласит: "Конец иронии". Члены "поп-культурного квинтета" всерьез ищут избавления от скуки и безразличия. Любой ценой: вплоть до "уничтожения этого благополучия, чтобы начать все сначала". "Мы не попадем в ад. Мы давно уже живем в нем" - говорит Кристиан Крахт. Это ад мира масс-медиа, где войны и катастрофы показывают ровно столько, чтобы не наскучить зрителю, который может переключить телевизор на другую программу.