Это история поколения тридцатилетних. Роман о поколении - история не новая. А уж роман-путешествие и подавно. Но те, кто прочел эту книгу в рукописи, говорили, что не читали ничего подобного со времен "Чапаева и пустоты". Эта книга - роман-путешествие, шестнадцать путевых эпизодов: Каир - Новгород - Венеция - Дели - Нью-Йорк - Лондон - Тегеран... В петербургских кофейнях сидят тысячи модников. Девушки носят спущенные на бедрах брючки. Из-под брючек торчат девушкины трусы. Молодые люди носят очки без диоптриев. С собой в кофейни они приносят глянцевые журнальчики и модные романы, но никогда их не читают, а только пьют кофе, громко болтают, курят сигареты light и шлют соседкам по столику SMSки. А за тридцать лет до появления моды на торчащие из-под брюк трусы во всем моем городе было только одно кафе, где варили нормальный double-espresso, - "Сайгон" на углу Невского и Владимирского. Сюда ходили рок-н-ролльщики и похмельные поэты. Произнося "маленький двойной", они имели в виду не чашку хорошо сваренного кофе, а наперсток ядовитого варева. Помимо "маленьких двойных" эта публика пила также "маленькие четверные" и даже "восьмерные". В миллиграммовые чашечки буфетчицы утрамбовывали смертельные дозы кофеина. Михаил Файнштейн из гребенщиковской группы "Аквариум" рассказывал мне о буфетчице, которая варила такой напиток, что после пары глотков стены вокруг начинали менять цвет. "Сайгон" был неплохим местом. Да только, когда он переживал свои лучшие годы, лично я был школьником младших классов и ходил не сюда, а в кружок при Дворце пионеров. В прошлом году мне исполнилось тридцать. На свете нет ни единой кофейни, в которой я был бы как дома. Те, кто ходил в "Сайгон", давно стали бронзовыми памятниками. У тех, кто сидит в "Идеальных чашках", все еще впереди. А вот где попить кофе таким, как я? Мучаясь этим вопросом, пока что я сидел в Стамбуле и пил жидкий невкусный "Нескафе".